Да. Интернет в помощь!
Сказано - сделано. Прошел по первой же ссылке, и, в общем-то, ничего нового для себя не открыл
https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/08/11/73453Почитать таблички на дверях. Не только в Чувашии, конечно, — где угодно. Что увидит вдумчивый наблюдатель? Правильно — чередующиеся фамилии. Одни и те же. Папа прокурор, мама в департаменте Верховного суда, сын в прокуратуре, дочка помощником судьи, замуж за следователя собирается.
Каста. Это — каста.
Вы что, хотите, чтобы мама завалила работу зятя и ему не дали звездочку и премию? Или чтобы папа не утвердил обвинение? Или чтобы дочка доросла до судьи и не прислушалась к мнению папиного коллеги-обвинителя, на руках которого она играла в куклы и теребила его пшеничные усы?
Сердца у вас нет, вот что. А статистика — ну что статистика? Ну было 0,5% оправданий, теперь 0,36%. Стремящаяся к нулю величина. Вы хотите, чтобы вас оправдали? А не надо было до суда доводить. Вот есть папа, вот есть зять. Всё в семью. А к маме не лезьте. Мама карает по всей строгости закона тех, кто не понимает всей гармонии нашего мироустройства
Ну и вот еще существенно:
Интересно, что уголовные дела 16 272 человек суды прекратили по реабилитирующим основаниям. Так, например, именно в эту категорию попадает директор Института региональных биологических исследований, а в прошлом директор Кавказского и Даурского заповедников Валерий Бриних в связи с отказом прокурора от обвинения по делу об экстремизме. Оформляется это не оправдательным приговором, а постановлением о прекращении уголовного дела. При этом в 2015 году таких дел было 12 089, значит, число оправданных судами на самом деле было 15 221, а стало в 2016-м — 18 912. То есть увеличилось почти на 4 тысячи человек. При таком подходе получается, что реальный уровень именно оправдательных приговоров 2,6%. Однако смотрим дальше.
Еще 29% уголовных дел суды прекращают по нереабилитирующим основаниям (людям не назначается никакое уголовное наказание). И не стоит забывать, что примерно четверть уголовных дел прекращается еще на стадии следствия.
Эта картина говорит о том, что нельзя упрощенно воспринимать судебную статистику, концентрируя внимание на одних цифрах и игнорируя другие. Это, конечно, не снимает проблемы отсутствия состязательности, равноправия сторон в российском суде. По сути, суд действительно ничего, как правило, не решает в уголовных делах. Судьба обвиняемого вершится либо до суда на стадии следствия, либо после — на стадии исполнения приговора. Судьи категорически не готовы брать на себя ответственность за решение по уголовному делу, и цифра в 97–99% согласия с правоохранителями кочует из одной категории дел в другую. Так, например, в 98% случаев суды удовлетворяют ходатайства о прослушке, о проведении обыска, о заключении под стражу, о продлении ареста. Свобода усмотрения конкретного судьи остается только в выборе вида и размера уголовного наказания. Он не может, не хочет, не готов и не умеет принципиально оппонировать оперативникам, следователю и прокурору, потому что считает себя частью правоохранительной системы.
По-моему, мы о чем-то похожем говорим сейчас в соседней теме.
А если говорить по этой, то как из статьи уяснить можно, сам по себе процент оправдательных приговоров еще мало о чем говорит.
