Папа Шахматиста
s.yarikov@yandex.ru
Administrator
Абориген
Сообщений: 48707
Поддержать наш проект? РНКБ Мир 2200020718521968
|
 |
« Ответ #7 : 02. 04. 2019, 12:52:55 » |
|
Шахматисты, однако.. вот пример, международный мастер:
Наталия Ушакова
вчера в 19:46
Четырехлетний малыш безутешно рыдает, зовет маму, зовет сестру, ищет их, но никто не может ему помочь. Слезы и крики сменяются отчаяньем, потерей веры в людей, пониманием, что надеяться не на что. Вы думаете, такое бывает только во время глобальных катастроф, где-то на другой планете?
Нет. Уже почти два месяца, как у меня украли сына. Моего маленького мальчика, вымоленного у Бога, любимого сыночка. Очень трудно привыкнуть к тому, что его нет. Ещё труднее объяснить восьмилетней дочке, почему её любимого братика нет дома.
Думаете, я не обращалась в полицию? У меня уже целая стопка написанных во все мыслимые инстанции заявлений. Но есть одно но. Похититель малыша – его родной отец, международный мастер по шахматам Владимир Кравченко. И чиновникам абсолютно все равно, что он никогда не хотел быть с ребенком, что развелась я с ним после того, как тот меня чуть не убил, что годы супружества были годами страданий, что после развода мне и моим близким регулярно угрожали, что дети никогда не были в числе приоритетов своего отца.
Это все, так называемая «лирика». А вот факты. В 2010 году я вышла замуж за международного мастера, известного в Москве организатора липовых турниров, лидера команды «МИФИ», скандалиста и гусара – Владимира Кравченко.
В 2011 году родилась дочка Танюшка, отношения в семье тогда еще были сносными. Портили их регулярные пьянки отца. Плюс одержимость покером. К концу 2013 года семья фактически распалась, а после того как Кравченко едва не задушил меня (я была на шестом месяце беременности), я подала на развод. Вещи из моей квартиры муж вывозил десять дней. Все это время я с дочкой жила у подруг, опасаясь за свою жизнь.
В марте 2014 года родился мой сыночек, Мишенька. А в мае нас с Кравченко официально развели. Я крутилась, как могла. На алименты ведь не проживешь. Огромное спасибо всем, кто был рядом. Всем кто поддерживал (работой, добрым словом или советом).
Детки росли, я сменила место жительства (подальше от бывшего мужа). Все налаживалось. В начале прошлого года я встретила новую любовь. И сын и дочка практически сразу прикипели к «Папе Толе». Хэппи энд? Ничуть. Для Кравченко факт, что бывшая жена осмелилась встретить другого, стал ударом. То ли стали рушиться планы по отъему недвижимости, то ли взыграло мужское эго. Сначала он принялся терроризировать всех знакомых звонками. Долго и нудно рассказывал всем, какая я плохая, какой плохой мой избранник, ну и, разумеется, какой хороший он сам. Алименты, естественно, выплачивать перестал. К нам по его вызовам стала регулярно приходить полиция. Общаясь с детьми, он называл меня и их отчима последними словами. Дети жаловались на побои, прилетавшие от «любящего» отца. Параллельно начался судебный процесс по определению места жительства детей, порядке их общения с папой и выплате алиментов. Однако, мирное решение не для нашего «героя».
11 февраля он забрал сына из садика. Теперь активный мальчишка, лишен семьи, друзей, возможности бывать в разных интересных местах, прогулок… Всего привычного и устойчивого мира. Его заперли в четырех стенах в компании агрессивного отца и 72-летней бабки. Про всех близких рассказывают страшилки. В его присутствии матерят его родную мать, когда она просит отца о встрече с сыном.
Психологи утверждают, что такая травма, которая ему уже нанесена и наносится в эти минуты, не лечится. Урон для психики непоправим. Реабилитация займет годы, но будет неокончательной.
Непоправимый урон уже нанесен здоровью его старшей сестры. Для нее потеря брата стала шоком.
Для самого утонченного садиста этого было бы достаточно. Но не для Владимира Викторовича Кравченко. Международный мастер по шахматам, синьор-тренер, педагог и много еще кто решил оболгать соперника. Мало того, что он несколько раз пытался обвинить меня в преступных действиях по отношению нему. Греющийся в подъезде бомж на бумаге чудесным образом превратился в нанятого киллера, а мирный разговор в кафе (когда мы еще разговаривали) – в покушение.
Этого мало. Он попытался обвинить отчима Миши в педофилии. К нам в 11 ночи прискакал целый отряд полицейских, желающих защитить малыша от насилия. На мой вопрос: «почему вы не едете туда, где уже месяц держат ребенка?» ответа я так и не услышала. Дело, естественно, рассыпалось, но вот Кравченко вызвали с ребенком для беседы в полицию. Пригласили туда большую компанию: представителей садика, опеки, следственного комитета, полиции... Меня только не позвали. Более того, собравшиеся давали Кравченко обещание, что я не узнаю о встрече. Кое-кто, правда, из сострадания к поседевшей уже от горя матери скинул смс о месте встречи. Я примчалась туда, папаша как раз выходил с Мишей. Я кинулась к ребенку, но получила удар ногой в живот от обладателя пяти высших образований международного мастера. Он начал меня избивать на пороге полицейского участка на глазах у четырехлетнего сына.
Полицейские подоспели быстро. В отделении Кравченко жаловался на поцарапанный нос (я защищалась), сжимая сына так, что тот, наверное, после этого был весь в синяках.
Я не знаю, как он благодарил полицейских, но его не только не задержали, но даже проводили до метро. Сына мне не вернули, хотя по Определению суда, вынесенному еще 28 февраля, место жительства детей до окончания суда определено со мной. Все документы у полицейских были на руках. Но… Мне даже не дали обнять сына.
Из полиции я кое как добралась до травмпункта, а оттуда на скорой в состоянии средней тяжести отправилась в больницу в палату хирургии. На работу смогла выйти только спустя две недели после происшествия. Пока была в больнице, смски с угрозами от Кравченко приходили в адрес моего брата. Война со мной не закончена. Я очень боюсь за жизнь и здоровье не только меня, но и близких мне людей.
|
